Законодательство не содержит положений об исчислении срока исковой давности с момента вступления приговора в силу.
5 сентября Верховный Суд вынес Определение по делу № 4-КГ23-25-К1, в котором указал, что результат рассмотрения уголовного дела не имеет значения для определения сроков исковой давности для защиты прав лиц, нарушенных при совершении преступления.
Верховный Суд, который, изучив материалы дела, напомнил, что действующее законодательство не содержит положений об исчислении срока исковой давности с момента вступления в законную силу приговора. Сославшись на п. 3 ст. 166, п. 1 ст. 179, п. 1 и 2 ст. 181 ГК, он указал, когда сделка признается недействительной и что срок исковой давности по требованию о признании оспоримой сделки недействительной и о применении последствий ее недействительности составляет один год, а срок исковой давности по требованиям о применении последствий недействительности ничтожной сделки и о признании такой сделки недействительной составляет три года.
В силу абз. 2 п. 1 Постановления Пленума ВС от 29 сентября 2015 г. № 43 «О некоторых вопросах, связанных с применением норм ГК об исковой давности» если иное не установлено законом, течение срока исковой давности начинается со дня, когда лицо, право которого нарушено, узнало или должно было узнать о совокупности следующих обстоятельств: о нарушении своего права и о том, кто является надлежащим ответчиком по иску о защите этого права (п. 1 ст. 200 ГК).
Таким образом, право на иск по общему правилу возникает с момента, когда о нарушении такого права и о том, кто является надлежащим ответчиком, стало или должно было стать известно правомочному лицу, и именно с этого момента у него возникает основание для обращения в суд за принудительным осуществлением своего права и начинает течь срок исковой давности.
Само по себе наличие или отсутствие вступившего в законную силу обвинительного приговора не является определяющим при исчислении срока исковой давности для защиты права лица, нарушенного в результате совершения преступления, поскольку суд, обладая необходимыми дискреционными полномочиями, в каждом конкретном деле устанавливает момент начала течения этого срока исходя из фактических обстоятельств, в том числе установленных вступившим в законную силу судебным постановлением или приговором и имеющих преюдициальное значение.